Что такое курсовая устойчивость: (ESP, DSC, ESC, VSC, VDC, VSA, DSM, DTSC). (ESP, DSC, ESC, VSC, VDC, VSA, DSM, DTSC)?

Принцип действия системы курсовой устойчивости

Наверное, нет такого автовладельца, который бы не сталкивался с проблемами управляемости автомобиля. В особенности часто заносы отмечаются в зимнее время года, когда дороги покрыты снежной коркой или ледяным настом. Сегодня современные автомобили оснащаются различными системами безопасности, основное назначение которых предотвращения заносов и улучшение управляемости автомобиля.

Система курсовой устойчивости отвечает за управление автомобилем и предотвращает заносы во время движения. Такая система гарантирует необходимую курсовую устойчивость, вне зависимости от маневров, предотвращая срыв в занос и боковое скольжение автомобиля. Использование таких активных систем безопасности позволяет значительно повысить удобство эксплуатации машины. Подобная система стала использоваться на автомобилях относительно недавно, но благодаря своей эффективности и универсальности использования сегодня устанавливается на многих моделях авто, вне зависимости от их класса и стоимости.

Назначение системы курсовой устойчивости

Эта технология использует данные антиблокировочной системы, но при этом обеспечивается активная безопасность более высокого уровня. Фактически, это целый комплекс различных датчиков и технологий, которые и позволяют анализировать положение автомобиля на дороге, внося корректировки в курсовую устойчивость машины.

Упрощённо такая система состоит из следующих элементов:

1. Датчик скорости.

2. Электрогидравлический модуль.

3. Датчик вращения по вертикальной оси.

4. Датчик поворота руля.

5. Блок управления.

Все данные из многочисленных модулей и датчиков стекаются в блок управления, где интеллектуальная логика анализирует положение автомобиля и в зависимости от выявленной опасности принимается решение по подтормаживанию колес, причём могут подаваться сигналы по торможению отдельно на ту или иную ось и даже индивидуально на одно колесо. Такая система предотвращает срыв в занос и боковое скольжение, как при прямолинейном движении, так и при прохождении поворотов.

Современные системы курсовой устойчивости могут не только воздействовать на тормоза, но и активно управляют работой двигателя и автоматической коробки передач. Так в зависимости от полученных данных по состоянию автомобиля такая система может изменять положение заслонки дросселя двигателя, задерживать зажигание на свечах, а также отменять переход автоматической коробки передач на повышенную или пониженную передачу.

Системы курсовой устойчивости премиум-уровня, которые устанавливаются на дорогих автомобилях, также способны корректировать рулевое управление, изменяя угол поворота колеса без участия водителя. Машины, оснащенные активной подвеской, также могут управляться такой системой курсовой устойчивости, которая изменяет жесткость амортизаторов.

Принцип работы системы курсовой устойчивости

Основным назначением такой системы курсовой устойчивости является удержание автомобиля на правильной траектории, при этом нивелируется действие внешних сил. Система динамической стабилизации способна действовать на упреждение, поэтому соответствующие корректировки в работу рулевого управления, двигателя автомобиля и тормозов могут вносится еще до появления первых признаков заноса.

ESP включается при избыточной и недостаточной поворачиваемости. Подобные проблемы с управляемостью отмечаются при недостаточном сцеплении с дорогой, что может отмечаться при превышении скорости входа в поворот или же в зимнее время года, когда дороги покрыты льдом и снегом.

В том в случае, если отмечается снос передней части автомобиля система курсовой устойчивости подтормаживает задние колеса, что позволяет вернуть переднюю ось на необходимую траекторию. Одновременно снижается крутящий момент двигателя, что восстанавливает сцепление автомобиля с дорогой. При наличии сноса задней оси система безопасности подтормаживает переднее колеса, что и позволяет выровнять автомобиль.

Если машина попадает на скользкий участок и отмечается пробуксовка или снос всех четырех колес, то в зависимости от полученных данных с различных датчиков блок управления системы курсовой устойчивости будет подтормаживать различные колеса, одновременно воздействуя на двигатель, что и позволит удержать нужную траекторию движения.

Преимущества и недостатки данной технологии

Если говорить о преимуществах этой технологии это отметим ее высокую скорость срабатывания. Обычно от получения датчиком соответствующих данных об опасности заноса до необходимого срабатывания тормозного механизма проходит около 20 миллисекунд.

Такая система действует плавно и самостоятельно, поэтому водитель узнаёт об электронном вмешательстве в работу машины исключительно по загорающимся индикаторах на приборной панели. Тогда как автомобиль, даже если ему грозит существенная опасность, путем вмешательства такой электронной системы курсовой устойчивости будет всегда держать траекторию, обеспечивая необходимую безопасность водителю и пассажирам автомобиля.

Отдельные модели системы курсовой устойчивости позволяют полностью отключать электронику. Однако многие автопроизводители в целях безопасности пошли на некоторые ухищрения, предложив водителю возможность полностью отключить такого электронного цербера, однако при возникновении заноса система активируется и выравнивает автомобиль.

Если же говорить о недостатках данной системы, то отметим, что обеспечить полную безопасность автомобиля такая система курсовой устойчивости всё же не способна. Вы должны понимать, что если вы попытаетесь войти в крутой поворот на скорости 100 км/ч и даже более, то никакая система курсовой устойчивости не сможет удержать автомобиль на траектории, а машину просто выбросит с дороги. Поэтому водителю необходимо трезво оценивать свои силы и не нарушать элементарные законы физики, что и позволит автомобилю с помощью такой электронной системы всегда держать свою правильную траекторию.

Подобные системы не всегда способны адекватно оценить степень опасности автомобиля, и не позволяют опытным водителям самостоятельно справляться с имеющимся заносом. Так, например, если появился занос, то водитель мог бы поддать газу, что на переднеприводном автомобиле позволит выровнять ушедший в занос задок авто. Однако ESP не позволит сделать этого, а будет пытаться лишь подтормаживанием отдельных осей выправить траекторию машины.

Подобные системы относительно надёжны, и какого-либо специального обслуживания им не требуется. Однако по мере эксплуатации датчики скорости вращения колеса могут выходить из строя, что приводит к необходимости дорогостоящего ремонта, причём выполнить замену таких датчиков могут лишь квалифицированные мастера на СТО.

15.02.2018

Безопасность дорожного движения.

Главная История развития двигателестроения Основные понятия и виды безопасности ТС -Активная безопасность -Пассивная безопасность -Послеаварийная безопасность -Экологическая безопасность Закон о БДД Партнеры Стаьи События Обучение Галерея Форум

Понятие устойчивости автомобиля Под устойчивостью понимается свойство автомобиля сохранять заданные направление движения, ориентацию продольной и вертикальной оси. Устойчивость автомобиля непосредственно связана с безопасностью дорожного движения. Управляя неустойчивым автомобилем, водитель вынужден внимательно следить за дорожной обстановкой и постоянно корректировать движение автомобиля, чтобы он не выехал за пределы дороги. Различают курсовую, поперечную и продольную устойчивость автомобиля. Курсовая устойчивость Курсовой устойчивостью автомобиля называют его свойство двигаться без корректирующих воздействий со стороны водителя, т.е. при неизменном положении рулевого колеса. Автомобиль с плохой курсовой устойчивостью произвольно меняет направление движения (“рыскает” по дороге), создавая угрозу другим транспортным средствам и пешеходам. Нарушение курсовой устойчивости при прямолинейном движении автомобиля происходит под действием возмущающих сил, поперечной составляющей веса, бокового ветра, ударов колес о неровности дороги, а также различных по величине продольных сил (тяговой, тормозной), приложенных к колесам правой и левой сторон автомобиля. При криволинейном движении автомобиля к этим силам добавляется центробежная сила. Потеря устойчивости автомобилем может быть вызвана также неправильными приемами управления или техническими неисправностями. Часто предпосылкой потери устойчивости является скорость автомобиля, не соответствующая дорожным условиям. Если автомобиль движется с излишне высокой скоростью, то тяговая сила Рт приближается по величине к силе сцепления Рсц ведущих колес с дорогой, вследствие чего возможно их пробуксовывание. Скорость, максимально допустимая при прямолинейном движении автомобиля без пробуксовки ведущих колес уменьшается при уменьшении коэффициента сцепления, росте сопротивления дороги, а также при увеличении ускорения. Поэтому потеря курсовой устойчивости автомобилем наиболее вероятна на участках дороги со скользким неровным покрытием (укатанный снег, обледенелый асфальтобетон, булыжник) и подъемами. Часто водители, видя впереди подъем и не желая терять скорости, увеличивают подачу топлива и преодолевают подъем “с ходу”. Если при этом на пути встретится участок, покрытый снежной или ледяной коркой, то значения сил Рт и Рсц могут стать примерно одинаковыми, тогда даже небольшая поперечная сила может вызвать боковое скольжение заднего моста. Поперечная устойчивость Условием сохранения равновесия неподвижного или равномерно движущегося автомобиля на уклоне или косогоре является прохождение вектора силы тяжести внутри опорной площади автомобиля – прямоугольника, вершины которого совпадают с точками взаимодействия колес с дорогой. По мере загрузки автомобиля центр тяжести смешается вверх, вследствие чего даже незначительный уклон дороги может привести к потере устойчивости. Поперечная устойчивость – это способность автомобиля двигаться по дорогам различного качества без опрокидывания и бокового скольжения относительно боковых правых и левых колес. Потеря поперечной устойчивости при криволинейном движении может привести к прогрессивно нарастающему поперечному скольжению шин по дороге (заносу) или опрокидыванию автомобиля. Показателями поперечной устойчивости автомобиля при криволинейном движении являются максимально возможные скорости движения по дуге окружности и угол поперечного уклона дороги (косогора). При криволинейном движении автомобиля потерю устойчивости обычно вызывает центробежная сила Py (см. рис. 1.). рисунок 1. Движение автомобиля на вираже Расстояние от точки О (центра поворота) до середины заднего моста при угле поворота управляемых колес θ R = L/tgθ Максимальный (критический) угол косогора дороги, по которому автомобиль может двигаться без поперечного скольжения: tgβск=(gRφy-v2)/(gR+v2φy) Согласно формуле движение автомобиля устойчивее при больших значениях φy и R и малых величинах v и beta;. Для повышения безопасности на дорогах, предназначенных для скоростного движения, все левые повороты имеют односкатный профиль – вираж. На вираже проезжая часть и обочины имеют поперечный уклон, направленный к центру закругления. Силы Ру sinβ и G cosβ при этом имеют направление, противоположное показанному на рис. 1, что повышает поперечную устойчивость автомобиля.

место для вашей рекламы

Курсовая устойчивость — Энциклопедия по машиностроению XXL

VW, гидравлический двухконтурный привод с диагональным разделением контуров, с вакуумным усилителем, с АБС, с электронным распределением тормозного усилия (EBV), с электронной системой обеспечения курсовой устойчивости (ESP) тормозные механизмы всех колес — дисковые каждый контур рабочей тормозной системы механический (тросовый) привод тормозных механизмов задних колес  

[c.348]
Кузов, установленный на несущей раме шасси грузового автомобиля-тягача, влияет на жесткость автомобиля в целом. Высокая курсовая устойчивость даже при закручивании несущей рамы шасси обеспечивается тем, что балки мостов опираются на листовые рессоры. Таким образом, транспортный грузовой автомобиль с открытой грузовой платформой, мало увеличивающей жесткость кузова в целом, в условиях эксплуатации может изгибаться.  [c.162]

Динамические модели механизмов передвижения см. в работах [5, 18, 29, 30, 33], статистические характеристики поверхностей дорог — в работах [5, 291, исследование курсовой устойчивости и управляемости — в работах [5, 19, 30].  [c.433]

Эффективность и безопасность эксплуатации полноприводных автомобилей в значительной степени зависят от такого фактора, как устойчивость движения. Обычно рассматривают курсовую устойчивость, устойчивость против заноса и устойчивость против опрокидывания [3, 5]. Курсовая устойчивость имеет важное значение для скоростных автомобилей и автомобилей общетранспортного назначения. Для полноприводных автомобилей, эксплуатирующихся по дорогам различного состояния и рельефа, более важными являются свойства, определяющие их устойчивость против заноса и опрокидывания.

Поэтому остановимся лишь на этом вопросе. Боковая устойчивость против заноса может быть нарушена вследствие действия поперечных сил центробежной силы боковой составляющей массы при движении по косогору динамических нагрузок при переезде различных неровностей бокового ветра и др. Наибольшая вероятность потери устойчивости обусловлена центробежной силой и боковой составляющей массы. Рассмотрим движение автомобиля по криволинейной траектории и определим критические условия его боковой устойчивости, т. е. предельно допустимую скорость движения по заносу или опрокидыванию.  [c.229]

Устойчивость — свойство автомобиля сохранять направление движения (курсовая устойчивость) и противостоять опрокидыванию и заносу.  [c.178]

В случае испытаний автомобилей с прицепом или седельного тягача с полуприцепом строят также характеристику курсовой устойчивости прицепа или полуприцепа (кривая 1 на рис. 8, в) с момента начала поворота рулевого колеса автомобиля-тягача (кривая 2) и характеристику статической курсовой устойчивости прицепа (полуприцепа), представляющую собой график у — Тп = М у) где V — курсовой угол автомобиля — курсовой угол прицепа (полуприцепа) при установившемся движении по дуге окружности (рис. 8, г).  [c.36]

Курсовая устойчивость машины обеспечивается главным образом стабилизацией управляемых колес, т. е. их способностью устойчиво сохранять прямолинейное движение и возвращаться в исходное положение после поворота. Стабилизация управляемых колес достигается соответствующей их установкой.  [c.342]

Стабилизация самолета вокруг главных осей устойчивости. Главными осями устойчивости самолета называются три взаимно перпендикулярные оси, пересекающиеся, в центре тяжести самолета XX — ось поперечной устойчивости УУ — ось курсовой устойчивости 22 — ось продольной устойчивости (см. фиг. I).  [c.430]

Эти две особенности улучшают курсовую устойчивость автомобиля.  [c.419]

Влияние разных углов установки на курсовую устойчивость и износ шин.  [c.428]

Устойчивость курсового управления 4,5 4,5 4,5 4 4 4  [c. 157]

Устойчивость курсового управления при торможении 4 4 4 3,5 3,5 3,5  [c.157]

Поскольку множитель ехр(- у1/Ь) с течением времени стремится к нулю, то скольжение передних колес затухает. Следовательно, курсовое движение троллейбуса в этом случае является устойчивым.  [c.194]

Следует обратить внимание на условность термина путевая устойчивость . Самолет, обладающий путевой устойчивостью, стремится устранить возникший угол скольжения, а не сохранить направление полета. Для выдерживания заданного направления полета требуется вмешательство летчика или работа курсового автопилота.  [c.168]

Управляемость и курсовую устойчивость автомобилей обычно оценивают по угловым ускорениям управляемых колес и величине отклонения действительной траектории от заданной при выполнении маневра переставка и движении по траектории типа змейки . Дополнительно для оценки курсовой устойчивости  [c.290]

Потеря курсовой устойчивости в результате скольжения колес зависит не от поворачиваемости, а от того какой из мостов начинает скользить раньше. Для упрощения рассмотрим случай, когда можно считать колеса жесткими в боковом направлении. Примем скорость движения троллейбуса fv= oшij и углы поворота управляемых колес постоянными (сс соп 1). Если первым начинает скользить задний мост, то угол увода переднего моста равен нулю у/», = О и боковая сила, действующая на задний мост равны силе сцепления задних колес с дорогой Fg2 — боковую силу, действующую на задний мост, найдем из выражения.  [c.193]

Эксплуатация легкового автомобиля со скоростями более 90 км/ч требует обязательной динамической балансировки колес. При этой балансировке определение необходимой массы и количестве балансировочных грузиков, а также мест их установки производится на специальном стенде. Такую работу нужно доверить работникам специвлизированных СТО или мастерских, потому чго от качества балансировки колес зависит долговечность шин. деталей ходовой части (прежде всего подшипников ступиц колес) и рулевого управления (например, шарниров рулевых тяг), а также характер поведения автомобиля при движении его управляемость, курсовая устойчивость, т. е. безопасность движения.  [c.133]

IV курс спецкурсы Теория колебаний (60 ч), Основы теории устойчивости движения (48 ч — 32 ч лекций и 16 ч практических заня тий), Избранные вопросы теории колебаний и волн в распределенных системах (32 ч), учебный семинар по динамике систем (32 ч), две курсовые работы, лабораторный практикум (28 ч).  [c.11]

При управлении курсовым углом УэСр только с помощью элеронов продольная ось самолета поворачивается вследствие возникновения момента рыскания, обусловленного скольжением из-за несовпадения вектора скорости с плоскостью симметрии самолета. При малой путевой устойчивости углы скольжения могут достигать значительных величин, что нежелательно, а при полете на малых скоростях (на больших углах атаки) опасно из-за возможности возникновения преждевременного срыва потока. Поэтому иногда применяют координированную систему управления курсом. В этом случае сигнал отклонения курса подается одновременно в канал элеронов и канал руля направления. Первый вызывает накренение самолета и вращение вектора скорости в горизонтальной плоскости, второй — вращение продольной оси самолета в этой же плоскости.  [c.291]

---

Система курсовой устойчивости Bosch для мотоциклов награждена «Желтым ангелом» немецкого автомобильного клуба ADAC

• Инновация Bosch удостоилась «Желтого ангела» ADAC
• Система стабилизации для мотоциклов обеспечивает оптимальное ускорение и торможение даже в поворотах
• Максимально возможная безопасность в пределах физически- допустимых параметров вождения

Даже опытный водитель может не справиться с управлением, если при входе в поворот перед ним внезапно появится препятствие. Резкое торможение наверняка приведет к тому, что переднее или заднее колесо потеряет сцепление с дорогой и мотоцикл станет абсолютно неуправляемым. Именно по этой причине в Германии каждое второе ДТП со смертельным исходом происходит в повороте. Система стабилизации для мотоциклов Motorcycle Stability Control (MSC) от Bosch помогает водителям сохранить управление при резком торможении в поворотах, позволяя избежать тысяч критических ситуаций и значительно снижая риск ДТП во время поворота.

В случае если водитель слишком сильно выжимает газ или тормоз, MSC снижает тормозное давление или ускорение до уровня, который обеспечивает максимально безопасное управление. «С MSC даже самые трудные повороты становятся безопаснее», – комментирует Герхард Штайгер, президент подразделения Bosch Chassis Systems Control Division. Впервые система начала использоваться серийно в 2013 году на мотоциклах 1190 Adventure и 1190 Adventure R производства KTM. В этом году значительный вклад системы в повышение безопасности был отмечен ADAC, крупнейшим автомобильным клубом Германии: система MSC от Bosch получила «Желтого ангела» в категории «Инновации и забота об окружающей среде» (“Innovation and Environment”). Это уже второй «Желтый ангел» Стр. 2 из 3 на счету систем безопасности для мотоциклов, созданных Bosch. Первую награду от ADAC компания получила в 2010 году за только вышедшую тогда ABS 9-го поколения.

Более 100 замеров в секунду при маневрах

Система стабилизации для мотоциклов обеспечивает повышенную безопасность за счет помощи при торможении и ускорении, как на прямых участках дороги, так и в поворотах. MSC – первая система, которая работает даже при очень сильном наклоне мотоцикла. Это стало возможным благодаря разработкам инженеров японского центра Bosch по вопросам безопасности двухколесных транспортных средств, которые добавили дополнительный блок датчиков к уже существующей системе ABS. Несколько датчиков способны снимать показания и рассчитывать углы наклона и поворота по всем осям более 100 раз в секунду. Это позволяет мгновенно корректировать тормозное давление, распределение тормозного усилия и крутящий момент двигателя – например, если водитель слишком сильно выжимает газ или во время преодоления сложного поворота. Повышение безопасности, которого удалось достичь благодаря MSC, ставит эту систему в один ряд с ведущими инновациями Bosch в сфере безопасности. «Система стабилизации для мотоциклов – это ESP мира двухколесников», – говорит Г. Штайгер, подразумевая систему курсовой устойчивости для автомобилей.

Глобальные решения в сфере безопасности для скутеров и мотоциклов

MSC – ведущая разработка Bosch в сфере систем безопасности для двухколесных транспортных средств. При этом, по словам Г. Штайгера: «В Bosch работают над системами безопасности для всех типов двухколесных транспортных средств, которые используются в мире, будь то небольшие китайские скутеры или итальянские супербайки». MSC преимущественно рассчитана на премиальные модели мотоциклов и будет применяться в Европе, Японии и США.

Рынок антиблокировочных тормозных систем продолжает стабильный рост. Bosch избрал модульный подход к созданию подобных систем, предложив сразу несколько версий – от простых систем для мотоциклов базовой комплектации и до полноценных ABS с полным набором дополнительных функций. Для бюджетных мотоциклов и скутеров – особенно в Азии – Bosch предлагает систему, называемую фронтальная ABS. Эта анти-блокировочная тормозная система задействует исключительно переднее колесо, так как на многих Стр. 3 из 3 мотоциклах в Азии только оно комплектуется гидравлическим тормозным контуром. Передняя ABS также сможет спасти немало жизней: только в Индии в ДТП с участием мотоциклов гибнет 40 000 человек.

В поисках стабильности обменного курса: реалистично или донкихотично

Пол А. Волкер (председатель Консультативного совета по восстановлению экономики при президенте)

Я помню, как читал некоторые из первых лекций по гербовым наукам, когда я был студентом-экономистом много лет назад . Сериал быстро добился успеха в продвижении применения строгого экономического мышления к практическим проблемам мира. Эти усилия были отличительной чертой Джозии Стэмпа во всем его огромном диапазоне деятельности.Его долгая служба на посту губернатора и председателя Лондонской школы экономики отразила эту преданность делу. Для меня особая честь выступить с лекцией, посвященной его 50-летию, в честь выдающегося англичанина 20 века.

Лорд Стэмп ничуть не удивился бы, обнаружив, что мир здесь, в конце 1995 года, по-прежнему полон практических проблем, решение которых ускользает от нас. Конкретный вопрос, который я хотел бы затронуть сегодня, — это функционирование международной валютной системы и, в частности, поиск большей стабильности обменных курсов — вопросы, которые обсуждались на протяжении большей части этого столетия.

Пару лет назад, когда Международный валютный фонд и Всемирный банк приближались к своей пятидесятой годовщине и спустя целое поколение после распада так называемой Бреттон-Вудской системы, меня попросили собрать группу опытных практиков и ученых со всего мира. миру, чтобы пересмотреть этот комплекс проблем. Справедливо сказать, что группа, получившая название «Бреттон-Вудская комиссия», в значительной степени была выбрана самостоятельно; Интерес к служению обычно отражал чувство неудовлетворенности происходящим.Непропорционально большое количество членов было из моего поколения, мужчин и женщин, выросших в более стабильном финансовом мире, мире, характеризующемся большей стабильностью и большей уверенностью в способности правительств управлять инструментами экономической политики для достижения согласованных целей.

Поэтому нас не должно было удивлять, что группа достигла высокой степени единодушия в отношении необходимости того, чтобы основные страны придавали более высокий приоритет достижению стабильности обменного курса. Хотя я не был автором отчета комиссии, я твердо разделяю этот вывод.Но когда я наблюдал за процессом составления, не менее очевидно и другое. Стремление к более стабильной системе обменных курсов не сопровождалось большой конкретностью в том, как ее достичь.

Действительно, прозвучал довольно расплывчатый призыв к «гибким коридорам обменных курсов». Однако этот подход должен был быть введен в действие только в неопределенное время в будущем после того, как будет достигнута большая стабильность и большая конвергенция в работе основных экономик. Даже этот приглушенный призыв был встречен тем, что можно было только мягко охарактеризовать как хладнокровие как правительственными чиновниками, так и участниками рынка.

У нас серьезная дихотомия. С одной стороны, существует сильное чувство неудовлетворенности работой международной валютной системы — или несистемной, как многие пренебрежительно это называют. С другой стороны, мало что с этим делать.

Я хотел бы убедить вас сегодня днем, что изменения не только необходимы, но и возможны — что нынешняя пассивность неоправданна. Существуют полезные и интеллектуально обоснованные подходы к реформе обменного курса, которые можно внедрить прямо сейчас, даже если с практической точки зрения изменение должно быть постепенным и поэтапным процессом.Сомневается в том, сможем ли мы коллективно выстроить и поддерживать политическую приверженность, необходимую для значимого прогресса.

Спустя более 20 лет после развала системы номинальной стоимости мы можем однозначно заключить, что надежды многих экономистов на эффективность плавающих обменных курсов не оправдались и не оправдаются на практике. Вместо постепенной корректировки обменного курса в ответ на разные уровни инфляции и упорядоченной реакции рынка на другие различия в экономической политике или обстоятельствах, цены на валюту были склонны к резким и беспорядочным колебаниям.Вопреки ранее высказанным предположениям, не было явных доказательств спонтанного затухания волатильности с течением времени. Очевидно, ни опыт обучения, ни распространение новых методов и инструментов для работы на валютных рынках не привели к преобладанию стабилизирующей спекуляции, столь заметной в анализе учебников.

Несомненно, объем биржевой деятельности увеличивался экспоненциально, намного быстрее, чем международная торговля и инвестиции.Несомненно, широкие рынки и инновационные инструменты значительно расширили возможности хеджирования для многих предприятий, ищущих защиту от краткосрочных и среднесрочных валютных рисков. Но хеджирование влечет за собой затраты, иногда существенные, и действительно не может эффективно справляться с более экстремальными колебаниями, продолжающимися в течение более длительных периодов. Эти колебания вверх и вниз, достигающие 30-40 процентов в течение года или двух, а иногда и больше, не были редкостью как в реальном, так и в номинальном выражении.Так было даже с наиболее широко торгуемыми валютами — валютами, которые рассматриваются как международные средства обмена и средства сбережения.

Совершенно очевидно, что международная торговля и инвестиции выросли даже в условиях такой нестабильности. Но, безусловно, постоянство таких колебаний в стоимости валюты, что приводит к огромной неопределенности в относительных уровнях цен между странами, несовместимо с холодными оценками относительной стоимости и сравнительных преимуществ, подразумеваемых теоретической основой открытых рынков и свободной торговли.

Откровенно говоря, я не вижу в отчете ничего, что могло бы оправдать обнадеживающее мнение о том, что эти экстремальные колебания были преходящими аберрациями, которые вряд ли повторится. Безусловно, последовавшие друг за другом нефтяные кризисы 1970-х годов, трудности и неопределенности, связанные со снижением инфляции в Соединенных Штатах в 1980-х годах, а также в последнее время денежно-кредитное давление, возникшее в результате воссоединения Германии, оказали особенно сильное давление на систему. Это давление потребовало бы решительных мер экономической политики для стабилизации обменных курсов даже в широких пределах. Но до боли очевидно и тревожно другое. У нас были очень большие колебания обменных курсов доллар / иена и доллар / немецкая марка в прошлом году, когда инфляция во всех трех этих основных экономических центрах была хорошо контролируемой, темпы экономического роста не были сильно различающимися, а ожидания в отношении будущего тенденции не оказались особенно изменчивыми. В общем, обменные курсы имели тенденцию изменяться в очень широком диапазоне, когда под вопросом лежала основная экономическая политика, а когда — нет.

Что бросается в глаза при наблюдении за поведением биржевого рынка, так это то, насколько хрупко любое чувство рыночного равновесия. Это верно даже в периоды, когда экономические условия были относительно спокойными. Симптоматично, что многие успешные трейдеры даже ставят под сомнение актуальность концепций равновесия, столь встроенных в традиционные экономические теории о рынке. Один мой друг молодой экономист сказал мне, что дальнейшее развитие теории хаоса должно ждать лучшего понимания валютных рынков. Эта мысль меня не совсем успокаивает.

В этих обстоятельствах мне кажется неправильным продолжать утверждать, как это обычно делалось с самого начала плавающего курса, что реформа международной валюты и повышение стабильности обменных курсов должны ждать большей внутренней стабильности и сближения национальных экономик. На данном этапе, как мне кажется, нам нужно изучить зеркальное отражение этого предложения: в частности, может ли придание большего приоритета стабильности валюты также со временем способствовать более стабильным экономическим показателям, росту и производительности.

Недаром малые страны, сильно зависящие от международной торговли и инвестиций, обычно уделяют большое внимание стабильности валюты. Сильные колебания обменного курса особенно беспокоят, когда как внутренние уровни цен, так и большая часть экономики сильно подвержены внешнему влиянию. К сожалению, у нас есть большой опыт работы с более экстремальными обстоятельствами, когда отдельные страны попадают в кризис валютного рынка, который угрожает их экономической и даже политической преемственности и сплоченности. Рано или поздно они были вынуждены ответить болезненными мерами внутреннего приспособления. В некоторых случаях требовались действительно экстраординарные действия, чтобы восстановить чувство уверенности, включая твердые обязательства по защите фиксированной стоимости валюты от удобного якоря. Недавнее возрождение концепции валютных советов — по сути, обеспечивающей более прочную институциональную основу для восстановления чувства стабильности и уверенности в обменном курсе — является одним из ответов на эту потребность.

Конечно, верно и то, что небольшие страны своими собственными действиями не могут справиться с нестабильностью среди более важных валют.И факт остается фактом: более крупные страны с их внутренним производством и ценами, менее чувствительными к влиянию валютных рынков, не испытывали такого же чувства приверженности к валютной стабильности. Этот тезис часто высказывается с особой силой в отношении Соединенных Штатов. Но не только Соединенные Штаты осознают, что внутренние и международные цели могут противоречить друг другу, и поэтому не желают связывать престиж и политику стабильности обменного курса. Мне не нужно вдаваться в подробности для британской аудитории.

В защиту этой точки зрения, несмотря на все потрясения на валютных рынках в течение последних 20 и более лет, мировая экономика продолжала расти. Международная торговля по большей части продолжала расти более быстрыми темпами, чем внутреннее производство. Несмотря на то, что время от времени происходит довольно много отступлений от нетарифных барьеров, в итоге на протяжении десятилетий наблюдалось явное снижение тарифов и других ограничений. В экономически развитых странах — а также во многих странах с формирующимся рынком — контроль за движением капитала ушел в прошлое, обеспечивая поддержку международным инвестициям и росту.В развитом мире инфляционные силы были обузданы, если не полностью побеждены; В этом отношении мы почти вернулись к относительной стабильности 1950-х и 1960-х годов. А если смотреть в более широком смысле, то почти повсюду мы наблюдаем торжество идей экономической либерализации.

Даже скептически настроенный центральный банк, профессионально склонный к беспокойству, может захотеть вынести суждение «не так уж плохо» о том, что было достигнуто за последнее десятилетие, несмотря на нестабильность обменного курса. И именно это чувство относительной самоуспокоенности — ощущение того, что, учитывая все обстоятельства, глобальная экономика функционирует достаточно хорошо, — притупляет любое стремление к реформам.

Тем не менее, современный Рип Ван Винкль, пробудившийся через 20 лет, может найти это самоуспокоение удивительным. В конце концов, несмотря на огромную жизнеспособность развивающихся стран Азии, рост и производительность были намного медленнее, чем в первые десятилетия после Второй мировой войны, для большинства развитых и развивающихся стран. Какой бы ни была неопределенность в отношении некоторых данных, либерализация торговли и платежей еще не привела к ощущению постоянного повышения уровня жизни.Предполагаемая гибкость внутренней денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики не привела к снижению уровня безработицы или явному улучшению циклических показателей.

Я не собираюсь присоединяться к маленькой школе, которая связывает отставание от прежних стандартов успеваемости в основном с нарушением фиксированных обменных курсов. Конечно, эконометристы еще не установили четкой взаимосвязи. Есть и другие правдоподобные виновники — низкие сбережения, высокий дефицит, некоторые скажут растущее бремя расходов на социальное обеспечение.И, в конце концов, десятилетия, последовавшие сразу после Второй мировой войны, были исключительными в долгой истории экономической истории.

В то же время были компенсирующие факторы. Последняя половина 20-го века была периодом значительного технологического прогресса. Расчеты, общение и обработка информации на порядки быстрее и дешевле. Рынки не только товаров и капитала, но также услуг и идей более открыты. Это должны быть силы, значительно повышающие производительность.Однако рост замедлился.

Классический экономический анализ безусловно предполагает, что колебания обменных курсов, которые радикально отклоняются от равновесных значений — значений, связанных с устойчивыми моделями торговли и инвестиций, — должны давать неверные ценовые сигналы и увеличивать неопределенность. Эти факторы, в свою очередь, должны сдерживать инвестиции и снижать эффективность. Нам говорят, что наши крупные многонациональные компании научились жить с этими колебаниями валютных курсов, распределяя инвестиции, производя продукцию на местном уровне для местных рынков.Но если сравнивать с концепцией сравнительного преимущества, это, очевидно, связано с реальными издержками.

Какова бы ни была сила этих опасений, они не являются движущей силой политического процесса. Ущерб коварный. Но более долгосрочные и незаметные влияния такого рода не вызывают тревогу и не преодолевают пассивность перед лицом волатильности обменных курсов в странах с ключевыми валютами.

На мой взгляд, этой пассивности в значительной степени способствуют три фактора. Во-первых, с точки зрения экономического анализа хорошо известно, что в мире мобильности капитала фиксация обменных курсов подразумевает отсутствие автономии в денежно-кредитной политике.Эта строгость смягчается по мере того, как в систему обменного курса вводится определенная степень гибкости. Однако в какой-то момент приверженность стабилизации обменных курсов действительно потребует активного использования денежно-кредитной политики с этой целью.

В этом требовании нет необходимости — и я полагаю, что обычно оно не будет противоречить надлежащему положению денежно-кредитной политики по более чисто внутренним причинам, учитывая разумную степень гибкости обменного курса. Более того, при полном использовании других инструментов государственной политики предполагаемые конфликты с другими целями концептуально можно смягчить или даже преодолеть.Но в этом и загвоздка. Немногие правительства обладают эффективным контролем над налогово-бюджетной и другой политикой, который потребовалось бы для гибкого манипулирования сочетанием экономической политики. Что еще хуже, мы узнали, что кейнсианский оптимизм в отношении силы и предсказуемости финансовых изменений — даже если своевременные изменения были осуществимы с политической точки зрения — легко преувеличивается.

Эти трудности усугубляются второй проблемой, присущей самой природе обменных курсов: они затрагивают более чем одну страну. Перед лицом нежелательных изменений основных валют неизбежно возникает спорный вопрос о том, какая страна берет на себя «бремя» инициирования соответствующих изменений в политике. Ответ редко бывает однозначным, и его решение влечет за собой как деликатные политические, так и сложные экономические суждения. Какие бы так называемые объективные показатели не использовались, разные предпочтения разных стран приведут к задержкам и слабым ответам.

Третья трудность — более узкий политический вопрос.Традиционный сильный сторонник стабильности — финансовое сообщество — фактически изменил свою позицию. Этот сдвиг, несомненно, связан с тем фактом, что финансовые учреждения, работающие на международном уровне, сегодня проявили значительный личный интерес к нестабильности рынка. Их трейдеры имеют сильную тактическую позицию, чтобы чувствовать давление рынка и психологию и немедленно действовать, чтобы воспользоваться возникающими движениями и даже усилить их. Чтобы быть уверенным, что риски маркет-мейкеров значительны, а случайный трейдер-мошенник может серьезно поставить в неловкое положение — даже разрушить — престижное учреждение. Но этим трейдерам была предоставлена ​​такая большая свобода именно потому, что из года в год биржевой рынок и связанная с ним торговля становились важным центром прибыли. Ирония заключается в том, что та же волатильность рынка, которая обеспечивает торговые преимущества, предлагает дополнительные возможности получения прибыли для организаций, достаточно бдительных и интеллектуально оснащенных, чтобы разрабатывать и продавать сложные продукты хеджирования своим коммерческим клиентам.

В первую очередь расходы несут импортеры и экспортеры, а также международный инвестор.Но для них затраты на валюту и хеджирование являются частью гораздо более крупных и предположительно прибыльных сделок. А конечная цена неопределенности и низкой производительности похоронена среди населения в целом. По аналогии с политикой протекционизма выгоды от нестабильности концентрируются, а потери размываются.

Как ни обескураживает потенциальных реформаторов, есть веские основания полагать, что стремление к большей стабильности не является донкихотством. У нас есть свидетельства того, что немногие, если вообще какие-либо страны, готовы полностью оставить свой обменный курс на неуправляемые рыночные силы, учитывая нестабильность реакции на эти силы.Как я подчеркивал ранее, картина стабилизации обменных курсов небольшими странами с крупными торговыми партнерами очевидна. Также существует естественная тенденция региональных группировок, в первую очередь Европейского Союза, стремиться к стабильности внутри группы. Когда доверие к стоимости валюты в определенных странах подрывается, часто возникает сильный импульс искать якорь обменного курса даже для относительно больших стран. Во всех этих случаях был и делается трудный политический и экономический выбор для сохранения и повышения стабильности обменного курса в качестве национального приоритета.

Ключевой вопрос заключается в том, существует ли среди ключевых стран с глобально важными валютами такое же стремление к стабильности в той степени, которая необходима для поддержки широких усилий по реформированию. Ответ будет очевидным: «нет», если реформа будет сформулирована в терминах системы фиксированных паритетов а-ля Бреттон-Вудс. Нет и практических возможностей перехода к полноценному золотому стандарту или единой и стабильной мировой валюте под эгидой мирового центрального банка, как предлагают еще более радикальные реформаторы. Теоретическая и идеологическая привлекательность просто исчезает перед практическими и политическими препятствиями на пути к необходимой степени координации экономической политики.

Но мы также должны признать, что другие крайне свободно плавающие ставки также оказались недостающими, и на практике от них отказались. Безусловно, согласованные на международном уровне подходы основных держав к управлению биржевыми рынками были эпизодическими, спровоцированными только крайними колебаниями, которые, казалось, угрожали росту, доступу на рынок и самой структуре международного сотрудничества. Эти усилия не всегда были полностью успешными — отнюдь нет. Но, исходя из всего этого опыта, я думаю, мы можем сделать некоторые выводы о том, что многообещающе, а что нет, — можно ли в конце концов найти какой-то более систематический подход, чтобы согласовать необходимую гибкость с большим чувством стабильности.

Есть также полезные уроки для более широкого применения в том, что было достигнуто — или не достигнуто — в Европе. Я не хочу вступать в дебаты об основных достоинствах Европейского валютного союза или о различных путях достижения этой цели.

Какими бы ни были эти суждения, очевидно, что у нас есть здесь, в Европе, группа стран, приверженных созданию истинного единого рынка и опасающихся, что существенная волатильность и явные несоответствия обменных курсов между странами-членами могут быть разрушительными для Союза.Нынешняя напряженность в отношении обесценивания лиры усиливает эти опасения.

В то же время страны-члены, очевидно, различаются по экономической структуре и обстоятельствам, а также по степени, в которой они готовы отказаться от предполагаемой автономии в экономической политике. Несмотря на эти различия, в течение 1980-х и первых годов 1990-х годов была достигнута замечательная степень стабильности (некоторые сказали бы, жесткость) большинства европейских обменных курсов. Этот рекорд тем более примечателен, если учесть, что в тот же период остатки контроля над капиталом были сняты, и европейские рынки, как и другие, подверглись беспрецедентным объемам международного краткосрочного движения капитала.

Согласно правилам Европейской валютной системы, краткосрочные кредитные линии были свободно доступны для поддержки интервенций для защиты обменных курсов. Но поддержание установленных центральных ставок в периоды постоянного давления требовало большего, чем просто вмешательство; денежно-кредитная политика была ужесточена, ужесточена в большей степени, чем это могло бы происходить в противном случае перед лицом внутренних политических и экономических обстоятельств. Несомненно, налогово-бюджетная политика в некоторых странах-членах также была более дисциплинированной.Что не вызывает сомнений, так это то, что темпы инфляции резко сблизились вокруг DM, операционного якоря системы, даже несмотря на то, что значительные различия остались также для Италии, Испании и Великобритании.

Столь же ясно, что рекорд стабильности был нарушен перед лицом давления на фунт стерлингов и итальянскую лиру, и необходимо было существенно ослабить узкие границы Европейской валютной системы. Тем не менее, остается верным, что для основных стран — стран, более приверженных концепции единой валюты и с достаточно близкой конвергенцией в экономических показателях, — обменные курсы внутри EMS оставались на удивление стабильными даже в условиях значительных и тревожных колебаний курса валют. доллар и иена.

Этот опыт подсказывает несколько моментов более широкого применения. Одного вмешательства, сколь бы крупными ни были поддерживающие кредитные линии, самого по себе недостаточно для поддержания соотношений обменных курсов. Суверенные страны просто не готовы давать ссуды или брать взаймы на неопределенный срок, и рыночные спекуляции будут сохраняться перед лицом предполагаемых несоответствий. Отсюда следует, что обязательство по стабилизации обменных курсов требует устойчивых доказательств политической воли — воли уделять большое внимание этой цели при проведении экономической политики в целом и денежно-кредитной политики в частности. Одним из предварительных условий этого обязательства является общее мнение участников о важности стабильности цен, непременного условия стабильности обменного курса.

Три полярных финансовых центра — США, Европа и Япония — в значительной степени сблизились в направлении стабильности цен, но чувство приверженности в отношении стабильности обменного курса, очевидно, не присутствовало в какой-либо подобной степени. Верно также и то, что даже самые неохотные и пассивные правительства в отношении обменных курсов, как правило, Соединенные Штаты в последние годы, время от времени находили необходимым занять определенную позицию, хотя бы смутно указывать, какие уровни обменных курсов являются разумными и подходящими и которых нет, и когда рынок зашел слишком далеко, чтобы действовать.Обычно это действие принимает форму вмешательства. Но также ясно, что реакция была наиболее эффективной, когда сопровождалась сигналами о том, что основные страны согласны, свидетельствами их готовности действовать в унисон, а также признаками координации в отношении денежно-кредитной политики.

Я знаю, что были попытки воспроизвести прошлое с помощью сложных эконометрических моделей о том, как бы мир изменился, если бы экономическая политика была более строго ориентирована на стабильность обменного курса.Мне сказали, что доказательства в лучшем случае неубедительны и что, согласно критериям модели, сигнал обменного курса для денежно-кредитной политики часто был бы неверным. Однако, оглядываясь назад на последнюю четверть века или около того, что меня поражает с точки зрения опыта Соединенных Штатов, так это то, что в действительно критические моменты обменному курсу уделялось слишком мало внимания, не слишком много. Конечно, оглядываясь назад, можно сказать, что Соединенным Штатам было бы лучше с более ограничительной денежно-кредитной политикой в ​​начале 1970-х годов, когда система фиксированного обмена распалась и доллар начал длительное снижение курса.Это было тогда, когда инфляция впервые достигла уровня, намного превышающего предыдущий опыт США. Несомненно, когда Соединенные Штаты в 1978 году действительно предприняли хорошо скоординированные интервенции в ответ на очередное падение доллара — усилия, явно подкрепленные ужесточением денежно-кредитной политики, — это было поздно. И обменный курс, и инфляционные ожидания уже были глубоко укоренившимися. Позже эти ожидания можно было искоренить только с большими переходными затратами.

И наоборот, супердоллар середины 1980-х годов — отчасти побочный продукт последующей войны с инфляцией — передавал четкое сообщение о чрезмерном дефиците бюджета — сообщение, которое в значительной степени игнорировалось.Позже в 1987 году амбициозные усилия Лувра по установлению руководящих принципов для приемлемого диапазона колебаний обменного курса, к моему сожалению, не получили адекватной поддержки со стороны политических мер ни в Японии, ни в Соединенных Штатах. В последнее время обескураживающие колебания стоимости иены вполне могли быть смягчены большей гибкостью японской фискальной и денежно-кредитной политики.

Сейчас вопрос в том, готовы ли мы конструктивно использовать весь этот опыт. Я не предвижу скачка в новый Бреттон-Вудс — высоко структурированную систему, в которую входят множество стран.Что-то гораздо более скромное и более реалистичное, и более желанное. Что нам нужно, так это подход, который будет сдерживать и обращать вспять колебания обменных курсов между ключевыми валютами до того, как они станут экстремальными, вместо того, чтобы быть вынужденным защищаться после того, как существенный риск для мировой экономики уже стал очевиден. По крайней мере, на начальном этапе основные шаги должны быть предприняты «большой семеркой» (или даже «большой тройкой»), тесно сотрудничая с МВФ и уважая как его опытные советы, так и его точку зрения как голоса более широкого мирового сообщества.

Этот подход потребует согласия в нескольких широких и взаимосвязанных областях.

• Во-первых, ведущим странам в консультации с МВФ необходимо будет достичь консенсуса по в целом приемлемым значениям равновесия для своих валют. Выбор обязательно подразумевает довольно широкий диапазон ценностей. Они должны быть выражены в виде диапазонов, скажем, плюс или минус 10 процентов вокруг центральной точки. (Переход с еще более широких диапазонов, в духе нынешних европейских соглашений об обменных курсах, может стать переходным механизмом. )
• Во-вторых, страны-участницы должны быть готовы к совместной защите указанного ареала с вмешательством, в случае необходимости, в значительном масштабе. Такое вмешательство потребовалось бы на грани или вблизи границы, но с тактической точки зрения могло бы быть желательно в этих пределах.
• В-третьих, эта интервенция будет надежно эффективной только в той степени, в которой в случае постоянного давления участвующие страны будут готовы изменить свою денежно-кредитную политику в поддержку цели обменного курса.Разумно быстрые корректировки вполне могут предотвратить необходимость принятия более решительных мер перед лицом сильного спекулятивного давления.
• Чтобы прояснить выбор, способствовать достижению консенсуса и помочь повлиять на ожидания, руководство МВФ должно участвовать в обсуждениях, когда возникает необходимость в политических действиях. Руководство МВФ должно быть готово по собственной инициативе и конфиденциально предложить соответствующий курс действий.

Степень, в которой страны готовы публично объявлять «диапазоны равновесия», и частота, с которой они могут быть изменены, являются чувствительными моментами.Что кажется очевидным, так это то, что диапазон должен быть относительно широким — прагматический компромисс между желанием, с одной стороны, стабильности, а с другой — избегать нереально жестких обязательств. Что кажется решающим для успеха, так это то, что защита внешних границ диапазона должна приниматься всерьез как правительствами, так и рынками, что может быть продемонстрировано только на опыте.

Правительствам нелегко — во всяком случае сейчас — не отказываться от своей способности изменять предлагаемые диапазоны обменных курсов.Однако ширина диапазона позволяет предположить, что такие изменения могут быть внесены таким образом, чтобы свести к минимуму возможность простых «односторонних ставок» со стороны операторов рынка. В частности, эти изменения должны производиться на суммы, существенно меньшие ширины диапазона (и не обязательно только тогда, когда рыночная ставка уже находится на марже). Таким образом, рыночный обменный курс не должен сильно или обязательно вообще измениться, когда такие корректировки производятся.

Один из источников неуверенности в защите обменных курсов, даже с большой маржой, — это распространенные в наши дни разговоры об огромных ресурсах, доступных операторам рынка, и о том, как эти ресурсы могут сокрушить казначейские облигации и центральные банки.Это, конечно, верно, если обменные курсы защищаются без всяких убеждений — без желания изменить, если необходимо, более основные инструменты экономической политики. Но я не вижу свидетельств того, что рынки не реагируют на денежно-кредитную политику; Напротив, как внутренние, так и международные рынки в своей торговле постоянно заняты ожиданием или корректировкой действий Центрального банка. Мир, в котором сильные и устойчивые инфляционные силы были обращены вспять без небольшой поддержки со стороны налогово-бюджетной политики, вряд ли можно назвать миром бессилия центрального банка.

Эта иллюстрация действительно указывает на реальную трудность, значительно усложняющую задачу стабилизации обменных курсов. Слишком часто крупные и постоянные дефициты государственного бюджета в основных странах ограничивали гибкость денежных властей, которые должны учитывать свою главную ответственность как хранителей ценовой стабильности. Кейнсианское видение быстрых и эффективных корректировок налогово-бюджетной политики может исчезнуть и остаться незамеченным. Но было бы решительно помочь, если бы структурные бюджетные позиции могли быть приведены в соответствие с потребностями более сбалансированной экономической политики — например, Соединенные Штаты, как страна с хронически низкими сбережениями, должны стремиться не только к структурному бюджетному балансу, но и к профициту. .Более того, без прочной структурной позиции бюджета возможности фискальных стимулов для преодоления циклической слабости ограничены.

Есть еще один момент, имеющий отношение к политике и психологии правительства. Относительно широкие и потенциально изменяемые диапазоны обменных курсов в некотором смысле являются компромиссом между логическими крайностями фиксированного и плавающего курсов. Эта идея, при всей ее аналитической привлекательности, не поддается ни лозунгам, ни фразам, ни инстинктивной политической или общественной поддержке.Будет задан вопрос, когда потребуется защита диапазона, если 10 процентов в порядке, как насчет 11 или 12 или больше? Действительно ли стоит тратить деньги на валютных рынках, изменять денежно-кредитную политику и заботиться о балансировании бюджета только для того, чтобы сэкономить еще один или два процентных пункта?

Ответ должен быть положительным. Вопрос не в этом последнем проценте, а в том, удастся ли правительствам заставить сам рынок стабилизировать обменные курсы. Успех или неудача в этих усилиях явно зависят от достоверности официальных намерений.Но когда это доверие будет установлено, рынки будут работать с правительствами, а не против них, чтобы поддерживать чувство равновесия.

Чего сегодня не хватает, так это чувства мотивации и безотлагательности. Существует нежелание брать на себя достаточно сильные обязательства по обеспечению стабильности из опасения, что эти усилия могут потерпеть неудачу за счет политических и экономических потерь. Что не взвешено в достаточной мере, так это разрушающая сила существующих механизмов обменного курса с присущей им неопределенностью и ложными ценовыми сигналами.

Для меня ирония состоит в том, что я наблюдаю за огромным энергетическим и политическим капиталом, потраченным в последние годы на снижение и без того низких тарифов до минимальных уровней, только чтобы увидеть потенциальные выгоды в эффективности и торговле, подавленные волатильностью валютных рынков. Точно так же во всех наших обсуждениях проблем развития и восхвалении либерализации стран с формирующейся рыночной экономикой мы не придаем большого значения их доле в более стабильных валютных рынках.

Самая важная предпосылка для стабильности обменного курса — камень, на который должно опираться все остальное — это сильное чувство приверженности крупных держав разумной стабильности цен.В первую очередь это касается самих Соединенных Штатов как эмитента ключевой резервной валюты.

К счастью, ведущие державы в целом приложили огромные усилия для восстановления стабильности цен и, как часть этого процесса, для установления контроля над государственным дефицитом. Эти усилия, с точки зрения политических и экономических усилий, намного превосходят все, о чем я говорю в отношении стабильности обменного курса. Также кажется очевидным, что цели в основном поддерживают друг друга. И сегодня, именно потому, что так много было достигнуто в этом отношении, настало время заняться вопросом обменного курса.

Позвольте мне в заключение предложить практическую, хотя и ограниченную проверку этих идей. Япония и Соединенные Штаты, предположительно при поддержке Европы, похоже, разумно пришли к выводу, что курс доллар / иена около 100 является приемлемым и в целом совместимым с устойчивым равновесием. Вместе они конструктивно действовали на рынках в поддержку этой точки зрения, и в некоторой степени цель стабилизации рынка повлияла на японскую (возможно, даже американскую) денежно-кредитную политику.

Почему бы не признать такое положение дел более четко, предполагая, что существенным отклонениям в любом направлении будут сопротивляться обе страны? Изменение желаемого диапазона будет происходить, если вообще произойдет, только небольшими шагами с течением времени в соответствии с изменениями основных обстоятельств.

Тогда давайте посмотрим, удастся ли сохранить эти диапазоны. Это потребует удержания инфляции под контролем — желательной и достижимой цели в обеих странах. Это также потребует, чтобы рост Японии стимулировался соответствующим сочетанием денежно-кредитной и налогово-бюджетной политики. Следует усилить медленный процесс открытия рынка в Японии. Соединенным Штатам необходимо будет реализовать эти добрые намерения в отношении ликвидации своего бюджетного дефицита. Все это желательные цели сами по себе.Тем лучше, если это будет и дальше поощряться приверженностью к стабильности обменного курса.

У меня нет возможности гарантировать успех. Что мы действительно знаем из прошлого, так это то, что биржевые рынки не успокоятся сами по себе — нет реальной надежды на искупление только верой.

Мне кажется, что в конце концов нам будет легче добиться успеха, чем того опасаются многие, — что рынок чаще всего будет конструктивно реагировать на твердое и разумное руководство со стороны правительств, а стабильность обменного курса укрепит перспективы для рост. Одно можно сказать наверняка: не попробовав, мы никогда не узнаем.

Девальвация и переоценка валюты — ФЕДЕРАЛЬНЫЙ РЕЗЕРВНЫЙ БАНК НЬЮ-ЙОРКА

При системе фиксированного обменного курса девальвация и ревальвация — это официальные изменения стоимости валюты страны по отношению к другим валютам. При системе плавающего обменного курса рыночные силы вызывают изменения в стоимости валюты, известные как обесценивание или повышение курса валюты. В системе фиксированного обменного курса и девальвация, и переоценка могут проводиться директивными органами, обычно мотивированными давлением рынка. Устав Международного валютного фонда (МВФ) предписывает политикам избегать «манипулирования обменными курсами … для получения несправедливого конкурентного преимущества перед другими членами». На Бреттон-Вудской конференции в июле 1944 года международные лидеры стремились обеспечить стабильную послевоенную международную экономическую среду путем создания системы фиксированного обменного курса. Соединенные Штаты сыграли ведущую роль в новом соглашении, при этом стоимость других валют была зафиксирована по отношению к доллару, а стоимость доллара была зафиксирована в золоте — 35 долларов за унцию.В соответствии с Бреттон-Вудским соглашением власти Соединенных Штатов предприняли действия по сдерживанию роста долларовых резервов иностранных центральных банков, чтобы снизить давление с целью конвертации официальных долларовых резервов в золото. В период с середины до конца 1960-х годов Соединенные Штаты пережили период роста инфляции. Поскольку валюты не могли колебаться, чтобы отразить изменение относительных макроэкономических условий между США и другими странами, система фиксированных обменных курсов оказалась под давлением. В 1973 году Соединенные Штаты официально отказались от золотого стандарта. Многие другие промышленно развитые страны также перешли от системы фиксированных обменных курсов к системе плавающих. С 1973 года обменные курсы большинства промышленно развитых стран были плавающими или колебались в зависимости от спроса и предложения различных валют на международных рынках. Увеличение стоимости валюты известно как повышение, а снижение — как обесценивание. Однако некоторые страны и некоторые группы стран продолжают использовать фиксированные обменные курсы для достижения экономических целей, таких как стабильность цен. При системе фиксированного обменного курса только решение правительства страны или денежно-кредитного органа может изменить официальную стоимость валюты. Правительства иногда принимают такие меры, часто в ответ на необычное давление рынка. Девальвация , преднамеренная корректировка официального обменного курса в сторону понижения, снижает стоимость валюты; напротив, переоценка — это повышение стоимости валюты. Например, предположим, что правительство установило 10 единиц своей валюты равными одному доллару.Для девальвации он может объявить, что с этого момента 20 его денежных единиц будут равны одному доллару. Это сделало бы ее валюта вдвое дешевле для американцев, а доллар США — вдвое дороже в стране, которая обесценивается. Для ревальвации правительство может изменить курс с 10 единиц до одного доллара на пять единиц за один доллар; это сделало бы валюту вдвое дороже для американцев, а доллар — вдвое дешевле дома. При каких обстоятельствах страна может обесцениться? Когда правительство обесценивает свою валюту, это часто происходит потому, что взаимодействие рыночных сил и политических решений сделало фиксированный обменный курс валюты неприемлемым.Чтобы поддерживать фиксированный обменный курс, страна должна иметь достаточные валютные резервы, часто в долларах, и быть готовой тратить их, чтобы покупать все предложения своей валюты по установленному обменному курсу. Когда страна не может или не желает этого делать, она должна девальвировать свою валюту до уровня, который она может и желает поддерживать своими валютными резервами. Ключевым эффектом девальвации является то, что она удешевляет национальную валюту по сравнению с другими валютами.Есть два следствия девальвации. Во-первых, девальвация делает экспорт страны относительно менее дорогим для иностранцев. Во-вторых, девальвация делает иностранные товары относительно более дорогими для внутренних потребителей, что препятствует импорту. Это может способствовать увеличению экспорта страны и сокращению импорта и, следовательно, может помочь сократить дефицит текущего счета. Существуют и другие политические проблемы, которые могут привести к изменению фиксированного обменного курса в стране. Например, вместо того, чтобы проводить непопулярную политику бюджетных расходов, правительство может попытаться использовать девальвацию для увеличения совокупного спроса в экономике в целях борьбы с безработицей.Переоценка, которая делает валюту более дорогой, может быть предпринята в попытке уменьшить профицит счета текущих операций, когда экспорт превышает импорт, или чтобы попытаться сдержать инфляционное давление. Эффекты девальвации Существенная опасность заключается в том, что за счет повышения цен на импортные товары и стимулирования роста спроса на отечественные товары девальвация может усугубить инфляцию. Если это произойдет, правительству, возможно, придется поднять процентные ставки, чтобы контролировать инфляцию, но за счет замедления экономического роста. Еще один риск девальвации — психологический. Поскольку девальвация рассматривается как признак экономической слабости, кредитоспособность нации может оказаться под угрозой. Таким образом, девальвация может подорвать доверие инвесторов к экономике страны и нанести ущерб способности страны привлекать иностранные инвестиции. Еще одно возможное последствие — серия последовательных девальваций. Например, торговые партнеры могут обеспокоиться тем, что девальвация может негативно повлиять на их собственные экспортные отрасли.Соседние страны могут девальвировать свои валюты, чтобы компенсировать последствия девальвации своего торгового партнера. Подобная политика «разори своего соседа», как правило, усугубляет экономические трудности, создавая нестабильность на более широких финансовых рынках. С 1930-х годов были созданы различные международные организации, такие как Международный валютный фонд (МВФ), чтобы помочь странам координировать свою торговую и валютную политику и тем самым избежать последовательных раундов девальвации и возмездия.Пересмотр статьи IV Устава МВФ в 1976 г. побуждает политиков избегать «манипулирования обменными курсами … с целью получения несправедливого конкурентного преимущества перед другими членами». В этом пересмотре МВФ также провозгласил право каждой страны-члена свободно выбирать систему обменных курсов.

Курсы валют и их измерение | Объяснитель | Образование

Обменный курс — это относительная цена одной валюты. выражены в другой валюте (или группе валют).Для таких стран, как Австралия которые активно участвуют в международной торговле, обменный курс — важная экономическая переменная. Его изменения влияют на экономическую активность, инфляцию и платежный баланс страны. (См. Объяснитель: Обменные курсы и австралийская экономика.) Австралийский доллар также занимает пятое место по рейтингу. торгуется валютой на валютных рынках. Есть разные способы, которыми обменные курсы измеряются, и с годами были разные оперативные механизмы для определение стоимости валютного курса Австралии.

Измерение обменных курсов

Двусторонний обменный курс

Есть много способов измерить обменный курс. Самый распространенный способ — измерение двустороннего обменный курс. Двусторонний обменный курс означает к стоимости одной валюты по отношению к другой. Двусторонние обменные курсы обычно указаны по отношению к доллару США (USD), так как он является наиболее торгуемым валюта по всему миру.Глядя на австралийский доллар (AUD), обменный курс AUD / USD дает вам сумма долларов США, которую вы получите за каждый Австралийский доллар, который вы конвертируете. Например, обменный курс AUD / USD 0,75 означает, что вы получите 75 центов за каждый 1 австралийский доллар, который конвертируется в доллары США.

Двусторонние обменные курсы видны в нашей повседневной жизни и широко освещается в СМИ.Потребители подвергаются им, когда они путешествуют за границу или когда они заказывают товары и услуги у других страны. Бизнес сталкивается с ними, когда они закупают ресурсы для производства у других стран и заключают контракты на экспорт своих товары и услуги в других местах.

Кросс-курсы

Двусторонние обменные курсы также служат основой для расчета «кросс-курсов».Кросс-курс — это обменный курс, рассчитанный по трети валюта. Например, если обменный курс на евро (EUR) по отношению к доллару США также известен что касается австралийского доллара по отношению к доллару США, обменный курс между евро и Австралийский доллар (EUR / AUD) можно рассчитать по используя курсы AUD / USD и EUR / USD (то есть EUR / AUD = EUR / USD x USD / AUD).

Торгово-взвешенный индекс (TWI)

В то время как двусторонние обменные курсы являются наиболее часто указываемые обменные курсы (и вероятно, будет цитироваться в прессе), взвешенный по сделке индекс (TWI) обеспечивает более широкую меру общие тенденции в валюте. Это потому, что TWI фиксирует цену национальной валюты в терминах средневзвешенной группы или «корзины» валюты (а не единую иностранную валюту).Вес каждой валюты в корзине равен обычно на основе доли проведенной торговли с каждым из торговых партнеров страны (обычно общие торговые доли, но доли импорта или экспорта также можно использовать). В результате TWI может измерять растет или обесценивается валюта в среднем по отношению к торговым партнерам. TWI обычно колеблется меньше, чем двусторонний обмен ставки из-за движения в двустороннем обменные курсы, используемые для построения TWI, часто частично компенсируют друг друга.

Австралийский доллар

Режимы обменного курса

Существует множество режимов обменного курса. страна может выбрать работу под. На одном конце спектра свободно плавающая валюта, а на другой конец привязан к другой валюте, используя жесткий колышек. Ниже мы разделили этот спектр на две большие категории — плавающие и привязанные — хотя более тонкие различия могут также использоваться в эти категории.

Плавающий

В Австралии действует режим плавающего обменного курса с 1983 года. Это распространенный вид обменного курса. режим, поскольку он способствует макроэкономической стабильности смягчая экономию от потрясений и позволяя денежно-кредитная политика должна быть сосредоточена на таргетинге внутренние экономические условия. В плавучем режиме обменные курсы обычно определяются рыночные силы спроса и предложения на иностранные обмен.На протяжении многих лет плавающие обменные курсы были режимом, используемым крупнейшими в мире валюты — то есть доллар США, евро, японская иена и фунт стерлингов Великобритании.

В долгосрочной перспективе теория покупательной способности паритет говорит о том, что плавающие двусторонние обменные курсы должен располагаться на уровне, который производит товары и стоимость услуг в обеих странах одинаковая, хотя это трудно увидеть в исторической данные.В среднесрочной перспективе движение в обменный курс отражает такие вещи, как изменение процентов разница в ставках, международная конкурентоспособность и относительные экономические перспективы в каждой экономике. Ежедневно колебания обменного курса могут отражать спекуляции или новости и события, влияющие на соответствующие экономики.

Плавающий обменный курс может привести к увеличению и более частые колебания курса валюты по сравнению с привязанными режимами.В свободном плавающий режим, денежные власти вмешиваются влиять на уровень обменного курса только на в редких случаях, если рыночные условия беспорядочные. Напротив, некоторые плавучие режимы более управляется, и денежно-кредитный орган вмешивается чаще, чтобы ограничить волатильность обменного курса.

Pegged

В режиме привязки (иногда упоминается как фиксированный режим), денежно-кредитный орган связывает свои официальный обменный курс к валюте другой страны.В большинстве случаев это будет валюта. целевой или целевой диапазон по курсу по отношению к доллару США, евро или корзина валют. Цель обеспечивает видимый якорь и стабильность в валюта, хотя цель может со временем перемещаться.

Денежно-кредитный орган управляет своим обменным курсом путем вмешательства (покупки и продажи валюты) в валютный рынок для минимизации колебаний и держите валюту близко к целевой (или в пределах его целевая группа).Режим привязки обменного курса ограничивает независимость денежно-кредитной политики, поскольку ограничивает использование процентных ставок в качестве инструмента политики и требует, чтобы денежно-кредитный орган проводил существенные валютные резервы для интервенций целей. (Для обсуждения денежно-кредитной политики реализации, см. Объяснитель: как Резервный банк реализует денежно-кредитную политику). Примером привязанного обменного курса является Датская крона, которая привязана к евро, поэтому что 1 евро равен 7.46 крон, но может колебаться от 7,29 до 7,62 крон за евро.

Фиксированный обменный курс — обзор

Выбор системы обменного курса

Идеально фиксированный или привязанный обменный курс будет работать во многом так же, как и золотой стандарт. Все валюты будут фиксировать свой обменный курс относительно другой валюты, скажем, доллара, и, таким образом, будут фиксировать свой обменный курс относительно любой другой валюты. При таком соглашении каждая страна должна будет следовать денежно-кредитной политике ключевой валюты, чтобы иметь одинаковый уровень инфляции и поддерживать фиксированный обменный курс.

Гибкие или плавающие обменные курсы имеют место, когда обменный курс определяется рыночными силами спроса и предложения. По мере того как спрос на валюту увеличивается по сравнению с предложением, эта валюта будет дорожать, тогда как валюты, в которых предложение превышает объем спроса, будут обесцениваться.

Не все экономисты согласны с преимуществами и недостатками плавающего обменного курса по сравнению с системой фиксированного обменного курса. Например, некоторые утверждают, что главное преимущество гибких ставок состоит в том, что каждая страна может проводить внутреннюю макроэкономическую политику независимо от политики других стран.Чтобы поддерживать фиксированные обменные курсы, страны должны иметь общий опыт инфляции, который часто был источником проблем в системе фиксированных обменных курсов после Второй мировой войны. Если доллар, который был ключевой валютой системы, инфлялся более быстрыми темпами, чем, скажем, желала Япония, то более низкий уровень инфляции, за которым последовали японцы, оказал давление на повышение курса иены по отношению к доллару. Таким образом, существующая привязанная ставка не могла быть сохранена. Тем не менее, с гибкими ставками каждая страна может выбрать желаемый уровень инфляции, и обменный курс будет соответствующим образом корректироваться.Таким образом, если США выберут инфляцию в размере 8%, а Япония — 3%, произойдет устойчивое снижение курса доллара по отношению к иене (при отсутствии каких-либо относительных движений цен). Учитывая различную политическую среду и культурное наследие, существующее в каждой стране, разумно ожидать, что разные страны будут проводить разную денежно-кредитную политику. Плавающие обменные курсы позволяют упорядоченно корректировать эти различные уровни инфляции.

Тем не менее, есть те экономисты, которые утверждают, что способность каждой страны выбирать уровень инфляции является нежелательным аспектом плавающих обменных курсов.Эти сторонники фиксированных ставок указывают, что фиксированные ставки полезны для обеспечения международной дисциплины в отношении инфляционной политики стран. Фиксированные ставки служат якорем для стран с инфляционными тенденциями. Поддерживая фиксированный обменный курс к доллару (или какой-либо другой валюте), уровень инфляции в каждой стране «привязан» к доллару и, таким образом, будет следовать политике, установленной для доллара.

Критики гибких обменных курсов также утверждали, что гибкие обменные курсы могут стать предметом дестабилизирующих спекуляций.Под дестабилизирующей спекуляцией мы имеем в виду, что спекулянты на валютном рынке вызовут более широкие колебания обменного курса, чем они были бы в отсутствие таких спекуляций. Логика предполагает, что, если спекулянты ожидают, что валюта обесценится, они займут позиции на валютном рынке, которые вызовут обесценивание как своего рода самоисполняющееся пророчество. Но спекулянты должны терять деньги, когда они ошибаются, чтобы на рынке оставались только успешные спекулянты, а успешные игроки играли полезную роль, «сглаживая» колебания обменного курса.Например, если мы ожидаем, что валюта обесценится или упадет в цене в следующем месяце, мы могли бы продать валюту сейчас, что привело бы к текущему обесценению. Это приведет к меньшему будущему износу, чем в противном случае. Затем спекулянт распределяет изменение обменного курса более равномерно во времени и стремится выровнять большие скачки обменного курса. Если спекулянт сделал ставку на будущее обесценивание, продав валюту сейчас, а валюта выросла, а не обесценилась, то спекулянт проиграет и в конечном итоге будет устранен с рынка, если такие ошибки повторятся.

Исследования показали, что существуют систематические различия между странами, выбирающими привязку своих обменных курсов, и странами, выбирающими плавающие курсы. Одна очень важная характеристика — размер страны с точки зрения экономической активности или ВВП. Крупные страны, как правило, более независимы и менее склонны подчинять внутреннюю политику с целью поддержания фиксированного обменного курса иностранных валют. Поскольку внешняя торговля, как правило, составляет меньшую долю ВВП, чем больше страна, возможно, понятно, что более крупные страны менее восприимчивы к проблемам валютного курса, чем более мелкие страны.

Еще одним важным фактором является открытость экономики. Под открытостью мы понимаем степень зависимости страны от международной торговли. Чем больше доля торгуемых (т. Е. Торгуемых на международном рынке) товаров в ВВП, тем более открытой будет экономика. Страну с небольшой или нулевой международной торговлей называют закрытой экономикой . Как упоминалось ранее, открытость связана с размером. Чем более открыта экономика, тем больше удельный вес цен на торгуемые товары в общем национальном уровне цен и, следовательно, тем больше влияние изменений обменного курса на национальный уровень цен.Чтобы свести к минимуму такие шоки, связанные с иностранными активами, на уровне внутренних цен, более открытая экономика, как правило, придерживается фиксированного обменного курса.

Страны, которые выбирают более высокие темпы инфляции, чем их торговые партнеры, будут испытывать трудности с поддержанием привязки обменного курса. Фактически мы обнаруживаем, что страны, в которых уровень инфляции отличается от среднего, используют плавающие курсы или систему скользящей привязки, в которой обменный курс корректируется через короткие промежутки времени для компенсации разницы в инфляции.

Страны, которые торгуют в основном с одной иностранной страной, как правило, привязывают свой обменный курс к валюте этой страны. Например, поскольку на Соединенные Штаты приходится большая часть торговли Барбадоса, путем привязки к доллару США Барбадос придает своему экспорту и импорту такую ​​степень стабильности, которой в противном случае не хватало бы. Поддерживая фиксированный курс между барбадосским долларом и долларом США, Барбадос мало чем отличается от другого штата Соединенных Штатов в том, что касается ценообразования на товары и услуги в торговле между Соединенными Штатами и Барбадосом.Страны с диверсифицированной торговой схемой не сочтут желательной привязку обменного курса.

Данные предыдущих исследований достаточно убедительно указывают на систематические различия между пеггерами и плавающими, что обобщено в Таблице 2.4. Но есть исключения из этих общих положений, потому что ни все пеггеры, ни все плавающие объекты не имеют одинаковых характеристик. Мы можем с уверенностью сказать, что в целом чем больше страна, тем больше вероятность того, что ее обменный курс будет плавным; чем более закрыта экономика, тем больше вероятность того, что страна будет плавать; и так далее.Дело в том, что экономические явления, а не только политическое маневрирование, в конечном итоге влияют на практику валютных курсов.

Таблица 2.4. Характеристики, связанные со странами, выбирающими привязку или плавающую позицию

Пеггеры	Плавающие
Малый размер	Большой размер
Открытая экономика	Закрытая экономика	Раздельная инфляция	уровень инфляции
Концентрированная торговля	Диверсифицированная торговля

Существует также озабоченность по поводу того, как выбор системы обменного курса влияет на стабильность экономики.Если органы внутренней политики стремятся минимизировать неожиданные колебания уровня внутренних цен, они выберут систему обменных курсов, которая наилучшим образом минимизирует такие колебания. Например, чем больше колебания цен на внешнеторговые товары, тем выше вероятность плавающего курса, поскольку плавающий обменный курс помогает защитить внутреннюю экономику от колебаний иностранных цен. Чем сильнее колебания внутренней денежной массы, тем больше вероятность возникновения привязки, поскольку международные денежные потоки служат амортизаторами, которые уменьшают влияние колебаний внутренней денежной массы на внутренние цены.При фиксированном обменном курсе избыточное предложение внутренних денег вызовет отток капитала, поскольку часть этого избыточного предложения устраняется за счет дефицита платежного баланса. Благодаря плавающим курсам избыточная денежная масса сдерживается внутри страны и отражается в более высоком уровне внутренних цен и обесценивании национальной валюты. И снова эмпирические данные подтверждают мнение о том, что практика реального обменного курса определяется такими экономическими явлениями.

Обменный курс оставался стабильным во время кризиса Covid — нас ждет буря? | Кеннет Рогофф

В условиях, когда во время пандемии процветают альтернативные активы, такие как золото и биткойн, некоторые ведущие экономисты прогнозируют резкое падение доллара США.Это еще могло произойти. Но до сих пор, несмотря на непоследовательное управление пандемией в США, огромные расходы на дефицит средств для оказания помощи при экономической катастрофе и смягчение денежно-кредитной политики, которое, по словам председателя Федеральной резервной системы Джером Пауэлл, «пересекло множество красных линий», основные обменные курсы доллара были устрашающе спокойными. Даже продолжающаяся избирательная драма не произвела особого впечатления. Трейдеры и журналисты могут быть взволнованы ежедневными проблемами доллара, но для тех из нас, кто изучает долгосрочные тренды обменного курса, их реакция на сегодняшний день вызывает много шума из ничего.

Безусловно, евро вырос примерно на 6% по отношению к доллару в 2020 году, но это мелочь по сравнению с резкими колебаниями, которые имели место после финансового кризиса 2008 года, когда курс доллара колебался от 1,58 до 1,07 доллара к доллару. евро. Точно так же обменный курс иены к доллару практически не изменился во время пандемии, но колебался от 90 до 123 иен за доллар во время большой рецессии. А общий индекс обменного курса доллара по отношению ко всем торговым партнерам США в настоящее время находится примерно на уровне середины февраля.

Такая стабильность удивительна, учитывая, что волатильность обменного курса обычно значительно возрастает во время рецессии в США. Как обсуждают Итан Ильзецки из Лондонской школы экономики, Кармен Рейнхарт и я из Всемирного банка в недавнем исследовании, приглушенная реакция основных обменных курсов была одной из главных макроэкономических загадок пандемии.

Экономисты десятилетиями знали, что объяснение движения валют чрезвычайно сложно. Тем не менее, подавляющее большинство полагает, что в условиях большей глобальной макроэкономической неопределенности, чем большинство из нас видели в своей жизни, обменные курсы должны резко меняться.Но даже когда вторая волна Covid-19 ошеломила Европу, евро упал всего на несколько процентов — падение в море с точки зрения волатильности цен на активы. Переговоры о фискальном стимулировании в Соединенных Штатах сегодня продолжаются, а завтра — нет. И хотя неопределенность в отношении выборов в Америке приближается к разрешению, впереди еще большие политические битвы. Однако до сих пор реакция обменного курса была относительно небольшой.

Никто точно не знает, что может сдерживать движение валюты. Возможные объяснения включают общие потрясения, щедрое предоставление ФРС долларовых свопов и массированные ответные меры государственного бюджета по всему миру.Но наиболее вероятная причина — паралич обычной денежно-кредитной политики. Политические процентные ставки всех крупных центральных банков находятся на уровне или около эффективной нижней границы (около нуля), и ведущие специалисты по прогнозам полагают, что они останутся на этом уровне в течение многих лет, даже при оптимистичном сценарии роста.

Если бы не нижняя граница, близкая к нулю, большинство центральных банков теперь устанавливали бы процентные ставки намного ниже нуля, скажем, на уровне от -3% до -4%. Это говорит о том, что даже по мере улучшения экономики может пройти много времени, прежде чем политики захотят «взлететь» с нуля и поднять ставки до положительных значений.

Процентные ставки вряд ли являются единственной движущей силой обменных курсов; другие факторы, такие как торговый дисбаланс и риск, также важны. И, конечно же, центральные банки занимаются различными квазифискальными операциями, такими как количественное смягчение. Но с учетом того, что процентные ставки в основном заморожены, возможно, самый большой источник неопределенности исчез. Фактически, как показали Ильзецки, Рейнхарт и я, волатильность основного обменного курса снижалась задолго до пандемии, особенно когда один центральный банк за другим обходил нулевую границу.Covid-19 с тех пор закрепил эти сверхнизкие процентные ставки.

Но нынешний застой не будет длиться вечно. С учетом относительных темпов инфляции реальная стоимость широкого долларового индекса имеет тенденцию к росту в течение почти десятилетия и в какой-то момент, вероятно, частично вернется к среднему значению (как это произошло в начале 2000-х годов). Вторая волна вируса в настоящее время поражает Европу сильнее, чем США, но эта картина может скоро измениться, когда наступит зима, особенно если послевыборное междуцарствие в Америке парализует как здоровье, так и макроэкономическую политику.И хотя США по-прежнему обладают огромным потенциалом для оказания столь необходимой помощи пострадавшим от стихийных бедствий работникам и малому бизнесу, растущая доля государственного и корпоративного долга США на мировых рынках свидетельствует о долгосрочной уязвимости.

Проще говоря, в долгосрочной перспективе существует фундаментальное несоответствие между постоянно растущей долей долга США на мировых рынках и постоянно сокращающейся долей производства США в мировой экономике. (Международный валютный фонд ожидает, что к концу 2021 года китайская экономика вырастет на 10% по сравнению с концом 2019 года.Параллельная проблема в конечном итоге привела к распаду послевоенной Бреттон-Вудской системы фиксированных обменных курсов, через десять лет после того, как экономист из Йельского университета Роберт Триффин впервые определил ее в начале 1960-х годов.

В краткосрочной и среднесрочной перспективе доллар, безусловно, может вырасти еще больше, особенно если новые волны COVID-19 подвергают финансовые рынки стрессу и заставляют их спасаться бегством. И если оставить в стороне неопределенность обменного курса, велика вероятность того, что доллар по-прежнему будет королем в 2030 году. Но стоит помнить, что экономические травмы, которые мы переживаем сейчас, часто оказываются болезненными поворотными моментами.

Кеннет Рогофф — профессор экономики и государственной политики Гарвардского университета и был главным экономистом Международного валютного фонда с 2001 по 2003 год.

© Project Syndicate

Валютный курс и макроэкономическая стабильность: детерминанты и переход через эффекты

После либерализации валютного рынка в середине 1980-х годов (как компонента широких программ структурной перестройки и экономических реформ) курс, по которому единица валюты Ганы (седи) обменивается на доллар США и другие валюты. акций ее основных торговых партнеров претерпела существенные колебания.В среднем седи обесценился по отношению к доллару США с момента введения режима регулируемого плавающего обменного курса в 1986 году. Например, в то время, когда Гана деноминировала свою валюту 1 июля 2007 года, около 90 песева можно было обменять на доллар. в то время как на конец ноября 2014 года для получения доллара требуется что-то более трех седи. Этот факт предполагает, что с середины 2007 года по ноябрь 2014 года седи обесценился по отношению к доллару более чем на 300%. Цель данной статьи — изучить динамику реального и номинального обменного курса в Гане и ее влияние на стабильность внутренних цен.В частности, мы определяем источники колебаний обменного курса и оцениваем степень воздействия обменного курса на инфляцию потребительских цен.

Исследование динамики обменного курса и их взаимосвязи с основными экономическими факторами и потрясениями (реальными и номинальными шоками) в Гане мотивировано следующими причинами. Во-первых, как реальный, так и номинальный обменные курсы играют ключевую роль в международном передаточном механизме, и поэтому изменения в их динамике имеют важные последствия для такой небольшой открытой экономики, как Гана.Во-вторых, изменения номинального и реального обменных курсов влияют на активы и обязательства, выраженные в иностранной валюте, с серьезными последствиями для стабильности финансовой системы. Например, в случае выпуска правительством Ганы международных (евро) облигаций изменения номинальной и реальной динамики обменных курсов имеют последствия для обслуживания долга и возможной выплаты основной суммы долга по истечении срока погашения. В-третьих, изменения номинального обменного курса отражаются на стабильности внутренних цен. Поэтому знание точной величины эффекта переноса важно для проведения денежно-кредитной политики в режиме таргетирования инфляции.И последнее, но не менее важное: исследование предоставит четкое понимание относительной важности различных видов шоков (денежно-кредитных, спроса и предложения) как для динамики обменного курса, так и для эффекта переноса. Это будет способствовать выработке рецептов политики, поскольку покажет, будет ли политика со стороны спроса или предложения или их комбинация более эффективными в управлении колебаниями обменного курса и воздействием переноса на инфляцию.

В соответствии с вышеуказанной мотивацией, был проведен ряд исследований источников реальных колебаний обменного курса после краха Бреттон-Вудской системы, в результате которых многие страны избегали режимов фиксированного обменного курса и переходили к различным формам плавающих режимов (см., Например, : Mussa, 1982, 1986; Stockman, 1987, 1988; Huizinga, 1987; Cambell and Clarida; 1987; Meese and Rogoff, 1988; Clarida and Gali, 1994; Chowdhury, 2004; Hamori and Hamori, 2011; Mumtaz and Sunder-Plasssmann. , 2012).

В этой статье мы следуем Clarida and Gali (1994) и определяем источники реальной динамики обмена с использованием подхода структурной векторной авторегрессии (SVAR). В дополнение к оценке модели SVAR с фиксированным коэффициентом, как это сделано в Clarida and Gali (1994), мы также исследуем динамику реального обменного курса, используя изменяющуюся во времени модель SVAR. Расширение анализа в этой статье с помощью изменяющейся во времени структурной модели VAR мотивировано следующим, как утверждают Мунтац и Сандер-Плассманн (2012).Во-первых, Гана имеет историю как фиксированных, так и регулируемых режимов плавающего обменного курса, и, следовательно, реальный обменный курс мог вести себя по-разному при этих режимах. Во-вторых, Гана перешла от монетарного таргетирования к режиму таргетирования инфляции. Поскольку как инфляция, так и денежная масса (номинальные шоки) имеют последствия как для номинального, так и для реального обменного курса, динамика реального обменного курса может отличаться при этих режимах денежно-кредитной политики. В-третьих, выборы и политические режимы в Гане оказали значительное влияние на относительную жесткость налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики и степень гармонии между проведением налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики.Таким образом, существует вероятность того, что динамика реального обменного курса будет вести себя по-разному при разных режимах и циклах выборов. Если эти потенциальные источники изменения динамики реального обменного курса во времени значительны (в статистическом смысле), то оценки модели SVAR с фиксированным коэффициентом могут быть смещенными. Чтобы не навязывать какую-либо структуру процессу генерации данных (DGP), как SVAR, так и изменяющийся во времени SVAR подвергаются различным диагностическим тестам модели для оценки относительной производительности при подборе данных.

Это исследование вносит важный вклад как в научную литературу, так и в проведение денежно-кредитной политики в Гане и других развивающихся странах. Во-первых, мы не знаем ни одного недавнего исследования по Гане, в котором применялась бы изменяющаяся во времени модель SVAR для изучения источников колебаний обменного курса в Гане и изучались последствия воздействия эффекта переноса обменного курса на инфляцию потребительских цен. Таким образом, данные об источниках колебаний обменного курса, представленные в этом исследовании, более надежны и надежны, чем данные предыдущих исследований.Во-вторых, хотя Acheampong (2004), Sanusi (2010) и Loloh (2014) представили некоторые оценки эффекта переноса обменного курса, эти исследования игнорировали вопрос о том, что вызывает колебания ганского седи. В этой статье мы исследуем как влияние фундаментальных экономических факторов, так и структурных потрясений при учете источников колебаний обменного курса в Гане и их эффекта переноса на инфляцию потребительских цен и их последствия для политики.

Как определяются курсы обмена валют?

© Gumpanat / Shutterstock.com

Если вы путешествуете за границу, вам, скорее всего, придется обменять свою валюту на валюту страны, которую вы посещаете. Сумма, которую вы получите за определенную сумму в валюте вашей страны, зависит от обменного курса, установленного на международном уровне. Обменные курсы могут быть фиксированными или плавающими. Фиксированные обменные курсы используют стандарт, такой как золото или другой драгоценный металл, и каждая единица валюты соответствует фиксированному количеству этого стандарта, который должен (теоретически) существовать.Например, в 1968 году Казначейство США определило, что оно будет покупать и продавать одну унцию золота по цене 35 долларов. Другие страны установят свою стоимость эквивалентной унции. Плавающий обменный курс означает, что каждая валюта не обязательно обеспечена ресурсом. Текущие международные обменные курсы определяются регулируемым плавающим обменным курсом. Управляемый плавающий обменный курс означает, что на стоимость каждой валюты влияют экономические действия ее правительства или центрального банка.

Управляемый плавающий обменный курс использовался не всегда. Золотой стандарт контролировал международные обменные курсы до 1910-х годов. Другая очень похожая система, называемая золотым стандартом, стала популярной в 1930-х годах. Эта система позволяла странам обеспечивать свою валюту не золотом, а другими валютами золотого стандарта, такими как доллары США и британские фунты стерлингов. Международный валютный фонд (МВФ) отвечал за стабилизацию обменных курсов до 1970-х годов, когда U.С. прекратил использование фиксированных обменных курсов.

Уменьшение запасов золота вынудило США отказаться от любого стандарта, контролируемого золотом, и международная валютная система стала основываться на долларе и других бумажных валютах.